Лучшие мысли и изречения древних в одном томе - Константин Душенко

(Светоний. «Пассиен Крисп», фрагмент)

Никогда не бывало ни лучшего раба, ни худшего господина. (Пассиен Крисп о Калигуле.)

(Тацит. «Анналы», VI, 20)

У восходящего солнца больше поклонников, чем у заходящего.

(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 88, 5)

[Однажды, когда Помпею нужно было срочно отплыть в Рим,] поднялась буря, и кормчие не решались сняться с якоря. Тогда Помпей первым взошел на борт корабля и, приказав отдать якорь, вскричал: «Плыть необходимо, а жить – нет!»

(Плутарх. «Помпей», 50)

О себе самом он [Помпей] смело сказал, что всякую власть он получал раньше, чем ожидал сам, и слагал раньше, чем ожидали другие.

(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 88, 14)

Катон его сурово корил за то, что он [Помпей] не слушался его, Катона, предупреждений, что не на благо республике будет умножение власти Цезаря; Помпей ответил: «Ты больше был пророком, я больше был другом».

(Плутарх. «Изречения царей…», 88, 13)

Либо победить, либо умереть свободными. (Помпей, ведя войну против Цезаря.)

(Цицерон. Письма к Аттику, VII, 9, 4)

Публий, видя Муция, весьма недоброжелательного человека, более грустным, чем обыкновенно, сказал: «Или с Муцием случилось что-нибудь неприятное, или, не знаю с кем, – что-либо хорошее».

(Макробий. «Сатурналии», II, 2)

Сулла ‹…› однажды на сходке, когда плохой уличный поэт подбросил ему тетрадку с написанной в честь Суллы эпиграммой ‹…›, тотчас же приказал вручить поэту награду ‹…›, но с условием, чтобы тот впредь ничего не писал!

(Цицерон. «Речь в защиту поэта Архия», 10, 25)

* Я никогда не делаю больше, чем тогда, когда не делаю ничего, и никогда не бываю менее один, чем тогда, когда я один.

(Цицерон. «О государстве», I, 17, 27)

Сципион Старший свое свободное от военных и государственных дел время проводил в ученых занятиях, говоря, что на досуге у него особенно много дела.

(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 75, 1)

Аппий Клавдий, соперничая с ним [Сципионом Старшим] за цензорство, похвалялся, что сам он каждого римского гражданина приветствует по имени, а Сципион не знает почти никого. «Ты прав, – сказал Сципион, – я старался не о том, чтобы всех знать, а о том, чтобы меня все знали».

(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 9)

Хороший полководец, как хороший врач, берется за клинок лишь в крайней надобности.

(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 20)

Ни Риму пасть, пока стоит Сципион, ни Сципиону жить, когда Рим падет.

(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 23)

Сципион Африканский [Младший], ‹…› когда некоторые говорили, что он мало участвовал в боях, заявил: «Мать родила меня повелителем, а не рубакой».

(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 7, 4)

Кто-то ‹…› показал ему [Сципиону Младшему] щит с прекрасной отделкой. «Отличный щит, – сказал Сципион, – только римлянину больше пристало полагаться не на то, что в левой руке, а на то, что в правой».

(Плутарх.

«Изречения царей и полководцев», 81, 18)

В изгнании [царь] Тарквиний сказал, что он научился отличать истинных друзей от ложных только теперь, когда уже не в силах воздать по заслугам ни одним, ни другим.

(Цицерон. «О дружбе», 15, 52)

Когда Публий Корнелий, считавшийся человеком жадным и вороватым, однако же храбрецом и хорошим полководцем, благодарил Гая Фабриция за то, что тот, его враг, выдвинул его в консулы, да еще во время большой и тяжелой войны, Фабриций сказал: «Нечего тебе меня благодарить, просто я предпочел быть ограбленным, чем проданным в рабство».

(Цицерон. «Об ораторе», II, 66, 268)

Когда [консулу] Фабрицию посол эпирцев Киней давал в дар большое количество золота, он не взял его, сказав, что предпочитает повелевать владеющими золотом, чем владеть им.

(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 3, 2)

Оратор Целий был гневлив до чрезвычайности. ‹…› Обедал с ним как-то ‹…› один клиент редкого терпения. ‹…› Он рассудил за лучшее соглашаться с каждым словом и не делать ничего наперекор. Целий не выдержал поддакивания и воскликнул: «Возрази хоть что-нибудь, чтобы нас стало двое!»

(Сенека. «О гневе», III, 8)

[Избиратели] считают себя нашими друзьями, если мы знаем их по имени.

«Краткое наставление по соисканию [политических должностей]», 8, 32

Если услышишь или почувствуешь, что тот, кто обещал тебе свою поддержку, как говорится, перекрасился, то скрой, что ты услыхал или знаешь; если же он захочет обелить себя в твоих глазах, чувствуя, что на него пало подозрение, то подтверди, что ты никогда не сомневался ‹…› в его добрых намерениях.

«Краткое наставление…», 9, 37

Лесть, ‹…› будучи порочной и постыдной при прочих условиях жизни, при соискании [политических должностей] необходима.

«Краткое наставление…», 11, 42

Люди хотят не только обещаний, ‹…› но обещаний, даваемых щедро и с почетом для них.

«Краткое наставление…», 11, 44

* В том, чего ты не можешь сделать, либо отказывай мягко, либо вовсе не отказывай.

«Краткое наставление…», 11, 45

Выражением и словами людей привлекают более, чем самим одолжением и делом.

«Краткое наставление…», 12, 46

Все склонны предпочитать ложь отказу.

«Краткое наставление…», 12, 46

Заботься о том, чтобы ‹…› о твоих соперниках распространялись соответствующие их нравам позорные слухи ‹…› – либо о преступлении, либо о разврате, либо о мотовстве.

«Краткое наставление…», 13, 52

Устроить пир и выстроить боевую линию – задачи весьма сходные: первый должен быть как можно приятнее в глазах гостей, вторая – как можно страшнее в глазах врагов.

(Плутарх. «Эмилий Павел», 28)

Продажный город, обреченный на скорую гибель, если только найдет себе покупателя! (О Риме.)

(Саллюстий. «Югуртинская война», 35, 10)

Мать мальчика Папирия, который был с родителем своим в курии, стала расспрашивать сына, чем «отцы» занимались в сенате; мальчик ответил, ‹…› что об этом нельзя говорить. ‹…› Секретность дела и молчание мальчика привели в расстройство ее душу: стала она приставать к нему все настойчивее и суровее. Тогда мальчик ‹…› [сказал]: «В сенате обсуждалось, ‹…› что больше пользы принесет государству: если один муж будет иметь двух жен или если одна женщина выйдет замуж за двоих мужей».

Услышав такое, матрона обмерла и, дрожа, бросилась из дома к другим женщинам. И на другой день в сенат явилась толпа матерей семейств. Плача и стеная, они молили, чтобы одна женщина выходила замуж за двух мужчин, а не один женился на двух.

(Авл Геллий. «Аттические ночи», I, 23, 1–13 (со ссылкой на свидетельство Катона Старшего)

Нумантийские старейшины укоряли разбитых, что они побежали перед теми, кого столько раз побеждали; а кто-то им на это ответил: «Бараны перед нами те же, да пастух другой».

(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 81, 21)

Римские юристы

Хорошо ведя [судебные] дела, я стал вести их часто; ведя часто, стал вести нехорошо.

(Плиний Младший. Письма, VI, 29, 5)

Знаменитый Луций Кассий, которого римский народ считал справедливейшим и мудрейшим судьей, обычно спрашивал во время суда: «Кому выгодно?»

(Цицерон. «Речь в защиту Секста Росция», 30, 84)

Я привык смотреть не на слушателя, а на судью; я привык отвечать не себе самому, а противнику.

(Сенека Старший.

«Контроверсии», III, введение)

* Император Каракалла, убив брата, велел знаменитому юристу Папиниану оправдать это деяние в сенате и перед народом, но тот ответил, что не так легко оправдать братоубийство, как совершить его.

(«Писатели истории августов», XIII, 8, 5)